Клуб Активной Рыбалки "Налим" » из сборника «Как на Руси жить хорошо»

из сборника «Как на Руси жить хорошо»

 

1imgp2110.jpg 

 

                                III. Русская Весна.

 

                    Отшумели «кривые дороги». Солнце стало настойчиво припекать и ручьи покатились… Вначале это было в городе и на деревенских улицах, на припеке возле домов, а после схватилось все и почти одновременно. Снег оседал стремительно и уже не держал, лед на водоемах стал пористый и местами начал темнеть или желтеть, а по руслу впадающих в озеро речек на поверхности пошла верховая вода. В небе уже не редкость стала короткая песня жаворонка. Масленица — последний разгул перед постом, традиционный народный выплеск стосковавшихся после длинной и серой зимы людей. Настроение игривое, озорное, хочется вспомнить что-то из прошлых времен: катание на тройках, «кулачки», обжорные ряды. Воздух как-то неузнаваемо изменился, задрожал в горизонте и стал пьянящим. В лесу уже и еще делать нечего. Но на водоеме балдеж! Удержаться нет никакой мочи! Только не ходите на речки с быстрым течением! Лед на них уже тонкий и не крепкий, ломается не льдиной как раньше, а проваливается трухой под ногами.

 


 

                                            Глава1.Последний лед.

 

                 Не выдержал, сорвался и Сашка. До деревни долетел, переспал со снами невиданных уловов и дрожащим кивком, а утром перед рассветом уже шагал к заливу, куда впадает речушка. По всем его приметам должно было брать именно там. Начинал ловлю по осени здесь, и завершать хотел там же. На льду оказался не первым, уже человек тридцать сверлились в разных местах, в нетерпении предвкушая весенний лов. Первые лунки сделал на изгибе русла ручья на дне залива, перепад был небольшой всего в полметра, но хотелось верить, что именно здесь будет проходить громадный косяк весенней плотвы и удастся оторваться и надергать.

 

         Прошло полчаса, просверлено и проверено в округе уже около пяти лунок. Никакого шевеления нет. Пошел по соседям, и постепенно пересек весь залив. Тишина как у самого, так и у других рыбаков. Все ходят друг на друга смотрят. Решил, что не пришла еще сюда рыба, хотя на поверхности залива русло ручья явно обозначилось, а вода местами была уже мутной от приносимой течением глины. Отправился на поиски ближе к глубинам и руслу водохранилища. Просверлено тридцать лунок и ни одной поклевки, да и никто ничего не ловит. Нет предела негодованию уже одиннадцать часов. Надумал пойти домой и захватить с собой приятеля, который хотел приехать посмотреть, что такое зимняя рыбалка.

 

         Добрался до дома, гости уже подъехали и, по-обыкновению, накрывался обычный стол. Были здесь и пироги только из печи, соленые грибки, больше все черные грузди, соленые огурчики, мариновые опята, конечно, картоха-рассыпуха, селедочка под шубой, два-три салатика. Про закуску из магазина и разные виды колбасы и ветчины упоминать не солидно. Наблюдая это скромное великолепие, безусловно нельзя упрекнуть организаторов в маленькой слабости — из сеней появился штоф украинской горилки медовой да и с перцем. «Ох, хорошо домой вернулся!»-про себя подумал Сашка — «А то сидел бы там, как пингвин!»

 

Но именно теперь, когда всего понемногу было отведано, а воздействие «злого» хохляцкого напитка доведено до уровня «весело и молодо», приехавший специалист закордонной жизни Володя решил испросить «А как у Вас с рыбой-то нынче?» Вот тут Сашка и заскучал. Продемонстрировать-то и нечего. Ладно бы не ходил сегодня, а то пустой явился. Слыхано ли! Но друг не унимался — «Чего одеть-то мне? А на ноги что? А удочку мне дашь?»

 

Экипировались по традиционному старорусскому стилю. Тулуп, валенки, треух. Посмотрел на Володю… да подумал «Видели бы его мидовские коллеги!…»

 

         2imgp2130.jpg

   «Сегодня не берет.»- оправдывался Сашка, шагая к самому ближнему участку воды на заливе -»Ну, да ладно, тебе ведь не рыба нужна, а факт попытки… Идти надо туда, где народу побольше, может кто-нибудь к вечеру что-то и нашел?» Уже с краю обратили внимание, что на самом выходе из залива в ручей сидело человек десять-двеннадцать. Вот и хорошо, далеко идти не надо! Подошли… А ближний из рыбаков подсекает и тянет, что-то, а рядом с соседом его прыгают штук пять плотвиц поболее ладони и такие же окуни. Э-э-э-э, да здесь рыбу ловят!

 

-Давай здесь, Володь!- уже вибрируя голосом, сказал Саня.

 

Сделали по лунке между рыбаками, глубина оказалась двадцать сантиметров подо льдом.

 

Настроил приятелю удочку, показал, как мотыля сажать, объяснил, что надо играть слегка у дна и кинулся свою достать, да не тут-то было…

 

-Сань, а кто это? — голос за спиной. Повернулся, у лунки Володи на льду прыгал окунь грамм на двести пятьдесят- Как ее снять? (это он рыбу имел в виду).

 

Показал, как снять, еще раз насадил, передал удочку… Хотел отойти, а он опять зовет. Там на крючке плотвица грамм на триста, да как-то быстро вылетела из лунки. Так только по наивности дергать можно, когда не знаешь, что из себя представляет такая рыбка на короткой дистанции. Рассердился про себя Сашка «Володька ловит, а я ему насаживай!» И посоветовал мягко: «Ты давай, сам учись насаживать, а я побегу к своей лунке!» Добрался наконец и до своей снасти. Запустил в воду мормышку, а она не тонет, на уровне нижней кромки льда повисла. Наверно плохо просверлил, потянул назад, а там что-то крепко сопротивляется. Подтянул к лунке, руку туда запустил, за жабры подцепил и вытащил. Подлещик грамм на семьсот. Сам себе не веря, опять опускает, а сторожок опять сгибается как только дна коснулся, как-будто с крючка рыбу и не спускал… подсек, сидит… вытащил плотва с ладонь. Поправил мотыля и вниз… два раза качнул, удар по руке… опять подсечка. В этот раз окунь грамм на двести. Все повторяется еще раз шесть, а когда наступила передышка, посмотрел в сторону — у Володьки тоже  штук восемь рыбок лежит, да и не плохих. Справа рыбачек сидел не очень-то ловил, а вдруг подсек и завозился у лунки. Отошел Сашка чуть в сторону просверлился, и сразу опять таскать начал. И главное нет мелочи. Все грамм от ста пятидесяти до полкило и вперемежку подлещики, окуни и плотва. Раза четыре переходил, менял лунки в радиусе десяти метров и все с тем же эффектом. Володька видать уже наловился. Надоело насаживать, а может не его это дело? Стал кругами ходить, наблюдать за ловлей у других. Тем временем у Сашки три обрыва подряд, удочки на замену  все поиспользовал. Надо перевязываться, а время идет, жалко упускать, начал «чертиков» вязать — другие мелкие мормышки кончились. Глядь, а на них тоже клюет не хуже… Прошло чуть больше полутора часов, а ящик полный и, вдруг молчание… не только у Сашки, у всех рыбаков вокруг. Все в недоумении начали искать рыбу, сверлить новые лунки в разных направлениях. Нет… ничего… полное молчание, как было и утром. Для успокоения совести походили немного и задолго до сумерек пошли к дому, еле волоча свои тяжелые сундуки.

 

        Много было рыбалок по жизни. Были удачные и неудачные. Но такой последнеледной, чтобы восемь килограмм  за полтора часа, да еще разнообразной рыбы, да на такой малой глубине. Пожалуй, впервые. Да будет ли еще раз?

 

 

3imgp2131.jpg 

                                       Глава 2. Оттаивает.

 

            Прошло две недели после последнего льда, а успокоится никак не удается. Все душа на волю тянется. Снег почти везде стаял. Остался в основном в глухих ельниках, местами в ложбинах и по натоптанным дорогам в лесу. Ручьи еще продолжали журчать, а водоем весь растаял как по взмаху волшебной палочки. Налетело множество птиц и, особенно с появлением солнца со всех сторон лились трели то жаворонка, то теньканье синиц, то скворцовые пробы голоса.

 

           Пошел посмотреть на водоем. Что там делается? Первое впечатление страшное и удручающее, несмотря на шикарную погоду — кругом по берегу слои грязных бумаг, полиэтиленовых пакетов, пластиковых и стеклянных бутылок прибитых водой, а сколько еще на дно ушло. Ходить гулять в таком окружении просто не возможно. Пошел домой позвал подкрепление в виде сына и жены, взял спички и грабли. Стали понемногу очищать наиболее посещаемые места, что горит в кучки, стекло и железо в другие. Из одних по полуострову уже горят штук десять костров, которым гореть еще день, поскольку много пластика. А другим кучкам приходиться копать могилу. И так каждый год. Мы такие не одни — есть люди, у которых ощущение причастности проснулось, тоже ходят  по два-три человека стараются убрать хотя бы места купания, чтобы пацаны не резали ноги при каждом посещении водоема. Пока убираем, что будет дальше, не знаю. Может быть, надоест и кто-нибудь первый, а потом и другие возьмут в руки ружья, и будут охранять наши водоемы от горе-рыбаков и отдыхающих на крутых авто. Ну, да ладно! Не об этом…

 

         Пока работали на берегу, в прибрежных куртинах водорослей на отмелях слышны всплески. Крадусь… Пытаюсь разглядеть в воде источник шума. Вот они… прогреваясь на солнце, стоят щуки. Они меня заметили и, вначале две небольших рванули в стороны, а третья самка осталась стоять на краю травы слегка покачивая плавниками. Затем при еще большем приближении она тоже с мощным буруном стрелой улетела вглубь. Таких мест нашел еще с пяток. Все обошел, наблюдая за отходом и перемещением рыб. Понял, что вот почему рано утром и поздно вечером некоторые «рыбачки» выходят на берег с вилами… Сколько щук-мамаш не домечет икру, сколько из них погибнет на дне израненных. Совсем не случайно зимой жерлицы стоят как мертвые — на них некому зариться! Про сети и говорить неловко, иной целиком залив перегородит, так, что и на нерест некуда заходить рыбе, а в ответ на укор — «Дом стоит у тебя, вот и радуйся, что не сгорел!». Неужели сто щук за ночь ему мало и нужно эту сеть ставить ровно столько, сколько рыба будет к берегам подходить. Нет, никогда люди не насытятся ни деньгами, ни  рыбой, ни дичью. Всю кровь надо выпить из земли-матушки, и когда, в пору цветения и плодоношения! Где ты Господи! Почему не накажешь хапуг, которым всего мало… Или твое наказание еще впереди?!

 

        Пойду в лес, там сейчас светло! На проталинах пошел березовый сок. Какое чудесное свойство этих светлых деревьев поить и очищать! Будьте с ними ласковы, пускайте сок осторожно, слегка надсекая кору, а потом закройте ее покрепче и замажьте землей, а лучше глиной. Очень хорошо собирается сок, если в надрез вставите жгутик из бинта и его конец опустите в пластиковую бутылку. Целебный весенний сок будет вас лечить и насыщать две-три недели и этого хватит на целый год!

 

       На бугорках, на припеке из-под коры деревьев выползли первые насекомые. Иногда перелетают бабочки-крапивницы, а по стволу липы расползлись клопы-солдатики, в своих красных мундирах. В небе недосягаемо потянули гуси, кулики, чайки. Вот сегодня первый день, как в поле забеспокоились чибисы, осваивая берега луж. Значит, пора вечером зайти в лес и послушать, а вдруг уже и вальдшнеп здесь. Утром на другом берегу усиленно булькал еще сохранившийся тетерев. Ах, как я рад, что он уцелел! Какая красивая традиционно русская птица! Как хочется на ток куда-нибудь подальше, где можно увидеть более пяти-шести и сделать один традиционный выстрел! Вышел к прудику и залюбовался водной гладью. В отогревшейся глубине засуетились подводные жители, жуки-плавунцы поднимались к поверхности и вновь ныряли в поисках мотыля, на поверхности зачертили водомерки. Солнце пригрело, и ленивое созерцание поглотило, склоняя ко сну. В этот момент звуки в воздухе заставили поднять голову, там, на небольшой высоте, вытянув шеи, летело шесть лебедей. Они сделали большой плавный круг над полем, вышли к основному водоему и по касательной к воде пересекли всю водную поверхность. Их полет завораживал, а белизна оперения сверкала на солнце и явно отличала от всего окружающего. Рядом с прудиком на березке пристроился скворец и вычурно пытался изобразить все то, что он слышал в своих дальних перелетах. Его собственная песня, свойственная данному виду перемежалась лаем собаки, скрипом двери, возможно, того дома, где он жил и наслушался, иногда присоединялось гусиное гоготанье, а моментами пускался соревноваться с пеночкой, которая столбила гнездовой участок в кустах. Эти выверты невольно вызывали улыбку, и праздник природы наполнял сердце, вместе с березовым соком и дурманящим весенним воздухом.

 


 

 

                                                Глава 3. Вечерняя поэзия.

 

4imgp3873.jpg 

                 Пережить весну сложно… Каждый день приносит новые изменения в природе и все хочется поймать, успеть увидеть, почувствовать. Из леса уходить не хочется — там бы и ночевал. Но надо успеть и на речку, и к пруду, по полям пройтись, с удочкой посидеть. Оторвусь, хотя бы на три дня, чтобы забыть работу и домашние проблемы! Еду к деду!

 

               Туговатая машина «Нива», четыреста верст вымучивает полдня, зато добирается до самого крыльца дома. Убежал с работы пораньше, чтобы успеть доехать к вечерней тяге. Слава Богу, темнеет около девяти! До деревни остается всего двадцать километров, а солнышко уже слишком низко. Ой, не успею! Переезжаю лесную поляну, и прямо передо мной, метрах в пятнадцати медленно проплывает сердито хоркая вальдшнеп. Есть от чего задергаться!

 

                Наконец у дома. Бросил сумки, натянул на цивильную одежду болотники, кепку, куртку-камуфляжку. Пять патрон в карман. Ружье собираю на ходу к лесу. Всего сто метров, вот и кусты, а за ними два ряда березок и ручей. Перехожу. Вот они мои любимые поляны. Три переходящих одна в другую, в неглубоком распадке, который плавно переходит в лес с одной стороны, а по бокам два поля. За мной увязался сынишка семи лет. Идет, гундосит «Не торопись, пап… Никуда они не улетят!» А я не могу, все внутри клокочет!

 

           Только успел пролезть через кусты, воткнул Ваську в один из них, чтобы не так сильно светился, как за спиной раздалось свирьканье. Успел засунуть патроны в стволы, поднял. Я еще не успел разволноваться в ожидании и, наверно от этого, спокойно беру упреждение на выходящего  из-за верхушек деревьев вальдшнепа. Как отчетливо вижу его динный клюв, взмахи крыльев. Выстрел… и он закружился плавно опускаясь между мной и сыном. Начали рассматривать первого в этом году длиноносика… Все-таки насколько совершенно его камуфляжное оперение, особенно среди веток, сухой травы! Скорее наступишь, чем заметишь. Не успели толком разобраться, а спереди из-за ручья судя по звукам приближается еще один. Свирьканье перемежается карканьем или хрипением. Он явно идет прямо на меня. Из-за короткой дистанции и прямого выхода стрелять будет неудобно, поэтому в считанные доли секунд отбегаю в сторону, чтобы птица прошла боком. Успел, но не совсем. Идет по косой… стреляю перед ним…  классическое зависание и скольжение по нисходящей в густые кусты метрах в сорока. Бежим с Васькой искать. Но разве здесь, что увидишь! На краю ручья собрался весь лесной хлам в перемежку с кустарником. Все одного цвета… В это время над головой слышу хорканье, но из кустов мешают ветки рассмотреть где же он. И сбитого не нашел и пропустил очередного… Но вот, прямо под ногой, вижу аккуратно сложенного кулика, поднимаю и отдаю маленькому оруженосцу. Выходим на поляну. Пытаюся понять откуда ждать следующего, чтобы выбрать место встречи. В это время с самого дальнего конца поляны появляется свирьканье и на расстоянии метров шестидесяти вылетает очередной жених. Видно, что по направлению полета он не пройдет в радиусе выстрела, тогда пускаюсь на хитрость. Резко и высоко подбрасываю битого вальдшнепа. И о чудо! Вальдшнеп разворачивается и идет прямо на меня. Выстрел… и опять водоворот перьев опускает добычу к ногам Васьки. Он и доволен и удручен, подходит ко мне «Пап, может хватит! А то всех перебьем!». Но ажиотаж охоты захватил так, что глаза продолжают искать возможный объект, уши напряженно вслушиваются во все вокруг, а сыну говорю — «Не перебьем, смотри, сколько их здесь!» А сам думаю — » Малец-то прав! Тормози!» На самом деле все происходит само собой правильно. На меня выходит с небольшим промежутком еще четыре штуки. Два на недосягаемой дистанции и я их пропускаю, по одному стреляю, вижу, что зацепил, пытаюсь добрать, но явно мимо и… он уходит за поворот в кусты следующей поляны, а на четвертого у меня просто не хватает патрон, все пять вышли. В темноте искать подранка было пустое дело, его оставили на утро. Посмотрели как над нами тихо проплыла неясыть, затем в темноте пронеслись со свистом и кряканьем тройка кряковых, в кустах шебуршались неуемные дрозды. Только сейчас, успокоившись от такого скоростного и суетного процесса, приезда и охоты сгоряча, понял, что я, наконец, здесь, в своем круге. Выйдя на опушку, увидели приветливые огоньки дома, но спешить не хотелось. Весна была напоена волшебными и таинственными звуками, дыханием земли. Ночь была явно не для всех. Одни засыпали, а другие наоборот пробуждались и активно жили, бурлили, пели.

 

5imgp3902.jpg 

         Как коротка весенняя ночь, только успели поужинать после тяги, улеглись спать, а уже будильник напоминает, что не время расслабляться. Раннее утро весной, это что-то особенное. Все дневные жители проснулись и их обуревают желания, любви, общения, питания. Если в другие времена года все живое прячется, то весна лишает их такой привилегии. И животные и птицы заявляют о себе настойчиво, иногда громко, а часто просто демонстративно. Упускать этот момент нельзя!

 

         Беру бинокль, бутерброды и налегке отправляюсь на подсмотр тетеревиного тока. Немного их осталось, поберегу до осени. Может тогда… Затемно добрел до берега речки и далее до опушки перелеска, где обычно токуют тетерева. Шалаш делать некогда, поэтому надеюсь на удачу и старые традиции этой птицы. Приспосабливаю на краю старого тока кусты под маленькой, но пушистой сосенкой и ложусь в скрадок, прислушиваясь «Не прилетят ли тетерева». Прошло немало времени, подмерз без движений. Пришлось вылезти и немного подвигаться. А в это время в стороне начал пробовать  косач. Забулькал, кажется, что рядом. А нигде не видно… Жду еще… присоединились его собратья, уже два-три бухтят, а у меня никого. Видно ток сместился, надо подбираться ближе, а уже начало светать. Ох, напугаю! Потихоньку ориентируясь на звуки тока и уже все более явное чуфыканье, прошел весь перелесок, но и на другом краю его никого нет. Прошел прибрежные кусты, дошел до поворота речки и только тут увидел первого петуха в просвете между ольшинами, но на другом берегу. Бегает по поляне, весь растопырился, грудью налетает на невидимого мне противника. Огляделся я, дозорных не видно. А тот, что бегает меня не видит из-за разности высот, мой берег существенно ниже, поэтому уровень моих глаз даже стоя еле-еле выходит с ним вровень, но и мне весь сюжет картины не рассмотреть. А расстояние уже близкое, метров двадцать-тридцать. Чтобы выше подняться, надо дальше от берега отойти. Вперед не податься, вода разлилась в речке, быстрая и глубокая. По берегу тоже пойдешь, вид поляны с петухом потеряешь. Вот одного только и наблюдал, а слушал нескольких. Другие тока все далеко от этого места. Смотрю, а на том берегу в кустах ольшанника, что мне картину заслоняет что-то пестрое шелохнулось. Ну, думаю, наверно, тетерка прячется… А из-за холмика, все больше вылезая, появляется драная такая лисица. Она так увлеклась охотой на тетерева, что меня вовсе и не слышала и не видела. Ползет, пластается, а ведь дальше перед ней укрытий никаких и нет. Стал я, чтобы увидеть дальнейшую картину, назад отходить, чтобы поляну виднее стало, да видать в это время и лисица решила бросок сделать. Только слышу хлопанье крыльев от поднимающихся птиц. Разогнала плутовка ток… А солнце уже поднялось и начало нагревать все окружение. А им всем только этого и не хватало. В небе давно уже начал бекас свои трели хвостом исполнять, а с прогревом он почему-то решил вовсе мне на голову спланировать. Все ниже и ниже, а заметить редко когда удается. Лягушки ожили, ползают по мелководьям и лужам, расквакались. Шмели и бабочки наперегонки ищут пока еще редкие цветы мать-и-мачехи и медуницы. По отмели бродят и попискивают два кулика-перевозчика. А что певчие пичуги, так перелески от них просто оглохли. Впечатление такое, что попал в концертный зал на спевку. Кто в лес, кто по дрова, да на разные голоса. Не люблю летом на пляжах под солнцем валяться. А тут, удержу нет! Разденешься и на бугорке, на сухой травке часок поваляешься, наблюдая весь этот радостный день. По-над речкой, который уже раз проносятся утки, то кряковые, то чирки. В поле чибисы заплакали, замахали своими пестрыми крыльями-тряпками, взмывая и падая в пике по-над землей. Дятлы, похоже, решили не столько добраться до вкусных насекомых, сколько поддержать весь концерт ударными, и их дроби рассыпались с нескольких сторон одновременно. Все вылезло и зашевелилось. Даже рядом со мной неясно откуда вдруг оказалась толстая траурно-черная гадюка. Очень их не люблю, хотя понимаю, что нет лишнего в природе. Но, помятуя, что со мной близких и собаки рядом нет, оставляю ее в покое. Только перехожу в другое место ближе к воде, и начинаю рассматривать дебри сплетений водорослей. Там почему-то все гораздо скучнее, вода темная, почти черная и никакого движения, только на отмели среди мелкой гальки промелькнули пескари, да за травянистым островком выплыла и спряталась обратно кряковая. Чудо-чудное эта весна! Пришел домой, захватил Ваську и пошли к месту вчерашней тяги, поискать подранка и набрать березового сока. Под сок конечно посуду поставили, а вот со вторым делом оказалось сложнее. Сначала повторили вычисление возможного приземления вальдшнепа, затем ходили в травянистой мочажине изучая радиус возможного перемещения нашей добычи, и, наконец, на краю перелеска нашли лапки и кучку перьев от птицы. Вероятно, это была работа совы или канюка уже утром, судя по погадкам рядом.

 

            Дневные наблюдения природы существенно уступали утренним и вечерним, к середине дня все как бы перегревалось с непривычки, и пели только отдельные, самые неугомонные птицы. Отдохнул немного и я с удочкой у заливчика, подремывая и изредка вытаскивая мелких плотвиц. Главное было — вечерняя охота!

 

6imgp3890.jpg 

            Не люблю несколько раз выходить на одно и то же место для охоты. А в деревне у меня имеется несколько наиболее излюбленных мест вечерней тяги. Поэтому традиционно приезжая туда, стараешься успеть попасть на эти точки по очереди. Сегодня решили навестить опушку леса на месте бывшей деревни Бодуны в трех километрах от дома. Для этого часа за два до тяги собрались с Васькой. Поднимаясь на холм от деревни по аллее берез, каждые двести метров давали новые обзоры распадков вдоль речки. Только отсюда было видно до пятнадцати километров вдаль, а плотность окружающих лесов давала возможность почувствовать появление зеленой дымки на опушках, где больше всего пригрело солнце и на березах лопнули почки. В перелесках начала белыми огоньками гореть ветреница, то разбегаясь между деревьями, то собираясь в плотные островки, а над цветками перелетали черные шмели. Постепенно дорога вошла в лес, где плотный подрост создал непроходимые «тропические джунгли» и войти в них не было никакой возможности. Вот когда мы порадовались, что были в сапогах, дорога в этом месте была интенсивно раскатана лесовозами и образовала громадные лужи, обойти которые не позволял плотный лес. На одной из таких луж мы спугнули двух кряковых, которые с шумом ушли вдоль дороги. А через триста метров мы уже вышли на небольшое поле, которое овалом располагалось в центре громадного леса и, потому являлось безусловным источником концентрации живности. В середине поля имелось четыре небольших перелеска, а вся поверхность его была забросана булыжниками и валунами, которые издалека казались затаившимися зайцами, кабанами и другими обитателями леса. Строгость соблюдения охотничьего закона гарантировалась и потому только ради интереса увидеть кого-либо из обитателей, мы стали прочесывать поле и перелески. Уже после первого перелеска в середине поля было замечено движение. Начали рассматривать в монокль. Это были два зайца, которые вначале прыгали по двум канавам параллельно и нас не замечали. Потом они остановились и выползли на открытый участок, затем, приблизившись, внезапно встали на задние лапы и стали передними друг друга толкать. Зрелище было забавное и трудно было удержаться от юмористических оценок этой плюшевой возни. Вдосталь понаблюдав за ними, решили пойти дальше и проследить за действиями зайцев. Для этого разошлись с двух концов перелеска, и пошли как бы беря в щипцы с двух сторон. Когда до них оставалось всего метров сорок, они нас заметили, но не могли решиться куда бежать. В это время один из булыжников на поле зашевелился и превратился в толстую зайчиху, которая даже видя угрозу, в виде нас, перемещалась вяло и через двадцать метров сделала вид, что спряталась в канавке. Ее решили не беспокоить в силу «тяжести» состояния, а когда обернулись к драчунам, то увидели быстро мелькающие лапы в направлении леса.


 

            Собравшись и обсудив интересную встречу, хотели пойти дальше, но в это время над опушкой леса метрах в ста от нас пролетела тетерка, а навстречу ей прямо через поле мимо нас безбоязненно летел ядреный черныш. Я знал, что в этом месте бывают небольшие тока, и появление тетерева не стало неожиданностью, поэтому, когда он поравнялся с нами, хорошо подготовленный выстрел вчистую сбил его. Красивый косач великолепно гармонировал с окружающей весенней природой. До тяги оставалось не более получаса, и мы направились к укромной, с каждым годом все более зарастающей тропинке, от которой в лес отходили две небольшие и сильно заросшие полянки. Здесь предстояло выбрать место встречи вальдшнепов, а их было два. Одно на пресечении поляны с дорожкой — на нем проходят кулики достаточно часто и с разных направлений, но узкое пространство обстрела и высокоствольность леса делают трудно доступным поиск подранков. Другое место было на краю леса на полянке отделенной от поля узкой полоской ольшаника — здесь вальдшнепы летели обычно справа налево в лучах заходящего солнца, что делало возможным достаточно длительно охотиться, но количество птиц, проходящих в этом участке, существенно уступало первому, а подранки терялись реже. В этот раз выбор был остановлен на втором месте.

 

         Наиболее размеренной и поэтичной  охотой в наших лесах заслуженно является вальдшнепиная тяга. Ее томное  вечернее обольщение построено на весеннем желании больше увидеть и максимально услышать. В это время на охотника безбоязненно выходят зайцы, лисы, иногда лоси и кабаны, часто удается увидеть тетеревов, которые в это время активно перемещаются и рябчиков, которые возятся на ближайших елках… нет-нет да пролетит глухарь, зависнув в воздухе, а уж певчие птицы настраивают на длительную увертюру с переходом от скворцовых трелей через теньканье пеночки-пересмешки до дроздовых песен на макушках елей, которые плавно переходят к разборкам в гуще хвойных ветвей, а затем уже в темноте перемежаются вальдшнепиным свирканьем или совиными всхлипами. Замечтаешься, заслушаешься, начнешь под эту музыку дремать, а в это время, как на зло, мимо проходит первый молчащий разведчик-вальдшнеп. Встрепенешься, вскинешься, ан… поздно! Жди следующего. Вся тяга длиться не более полутора часов, но сочетание напряжения ожидания и вслушивания с полудремотой в звуки весеннего вечера околдовывает любого русского на всю жизнь, в силу традиции общения с природой, характерной леностью и азартностью одновременно. Ну, думаешь, следующего-то ни за что не пропущу, и ружье сжимаешь крепче, начинаешь прикладываться на верхушки окружающих деревьев, прикидывая возможные направления полета куликов. И вот… вдали, как всегда неожиданно, но, постепенно приближаясь, раздается его свирьканье, крутишь головой, ожидая справа, а он, по закону подлости, вдруг проходит спереди. Спохватываешься, перестраиваешься, стреляешь почти наобум, а он идет дальше. А ты в недоумении провожаешь его взглядом до последнего момента в ожидании, что вот сейчас упадет… Пока приходишь в себя, лучше сразу перезарядиться, обычно там, где вальдшнепа много, они идут в местах концентрации подряд полосами по два-три, затем пауза, потом опять повторение. Так и в этот раз, слышу повторение свирьканья, которое приближается по тому же алгоритму, но я уже сменил свое положение и удачно взял упреждение. Какое охотничье возбуждение внутри всего организма, как хорошо в такие минуты понимаешь, что твориться с нашими охотничьими собаками, когда они готовы на все, даже на смерть ради этого внутреннего трепета и азарта. Выстрел…! Падение за кустами метрах в двадцати. Нахожу его достаточно быстро. Не успел подвесить на удавку и перезарядиться, еще один с противоположного направления. Выстрел… Показалось, что дернулся, но добавить нечем, отслеживаю взглядом… Вот он начал пике на раскрытых крыльях и его уносит метров на двести в бурелом леса. Сын бежит искать, а я перезаряжаюсь. Слышу только треск в кустах и крики оттуда, что птица уходит подранком. Хотел пойти на помощь, но в это время идет следующий вальдшнеп с явным хорканьем. Жду… вот он… издалека видно неуклонно приближающийся на темнеющем небе силуэт. Поднял ружье, выстрел… и он кубарем полетел в двух-трех шагах. Сам оценил :»Красивый выстрел!» В этот раз успел приторочить на удавки обеих сбитых птиц. Пошел искать подранка.

 

7imgp3824.jpg 

          В этой чащобе мы с сыном друг друга чуть не потеряли, не то что вальдшнепа найти, который и под ногами еле заметен. За то время судя по звукам прошли еще двое. Вылезли на поляну, стали в себя приходить, ветки из сапог и волос вытаскивать. Небольшое затишье… Слух напряженно выбирает из всех звуков только необходимо желанные. Но нет ничего. Вдруг из-за верхушек деревьев молча выплывает… Ружье вскинуто и чуть не прозвучал выстрел… успел себя остановить, размер явно превышал вальдшнепа, да и звуков не было. Это пролетела большая неясыть. Еще минут двадцать ожидания, и наконец опять любимые перемежения хорканья и свирьканья напрягают. Но что это! С двух сторон одновременно, пикируя друг к другу, встречаются вальдшнепы, и тут же расходяться. Выстрел от неожиданности, конечно, происходит, но мимо. Еще несколько раз на виду проходят вальдшнепы, но стрелять далековато. Еще по двум стреляю, но находим одного.. И… темнота… Результат таков: слышал двеннадцать штук, видел — десять, стрелял по семи, попал в пять, нашел — трех, а удовольствия и воспоминания на всю жизнь.

 

         Назад идем почти на ощупь, темень кромешная, ни звезд, ни луны. Начал накрапывать дождь. Настроение великолепное — увидели все, что только можно хотеть, насладились звуками и тишиной, успокоили глаза и мозг божественной гармонией. «Где же оно счастье!  — Да вот оно!»

 

         На следующий день устроили себе отдых созерцания. Забрались в Бор около Медведок, там, на берегу лесного ручья, среди небольших елочек выбрали красивую полянку и устроили пикник. Сухая ольха давала хорошие угли, и на них коптились тушки подбитых вальдшнепов, смазанных сметаной со специями. На импровизированном столе к дичи был приготовлен сливовый соус, поджаренный белый хлеб и печеная картошка.

 

        Берега ручья были изумительно украшены контрастом салатово-зеленых болотных лютиков на припеке, с бело-голубым льдом, который еще сохранился по верхней кромке берегов ручья и нависал над водой, как искусный козырек. Солнце пригрело, и капли от этих льдин вместе с шумом бегущей воды создавали звуковую гамму дождя. И это необычное сочетание вызывало удивительные чувства сопричастности с зимой, летом, осенью и, конечно, весной.

 


 

                                                   Глава 4. Вечный зов.

 

8imgp3844.jpg 

                    Весна продолжала свой стремительный бег на север, и охотничья страсть потянула меня вслед за убегающей молодостью в том же направлении. Приглашение приятеля Николая попытать счастья на глухарином току вызвало массу эмоций. Были забыты дачные планы и рабочие проблемы. Оседлав машину, двинули в ночь. Дорога предстояла большая, шестьсот с лишним километров.

 

          Приехали рано утром к деревенскому дому егеря. Тот уже ожидал нас и предложил программу отдыха.

 

-Вы, ребята отдыхайте. Пройдите прогуляйтесь, посмотрите места в округе. Охота от нас не уйдет, ток недалеко и достаточно стабильный, подход удобный. Охотиться будем завтра… не повезет — еще послезавтра выйдем.

 

-Михалыч, а как нам все остальное время провести? Может рыбалка какая есть?

 

-Да есть, как не быть. Только вода высокая. Щука пока еще нерестится. А так, вот озеро двести метров, а из него речка вытекает. Удочки вон в сенях стоят, пробуйте. Вечером так и быть отведу вас в другом направлении от тока, может вальшнеков постреляете!

 

         Наше городское нетерпение при наскоках на природу вырывалось наружу. Поэтому, наскоро перекусив, захватили неказистые удочки и двинули на берег лесного озера. Надо отдать должное, место, в которое мы попали, отличалось великолепием. На холмистой песчаной почве в обрамлении сосновых гигантов открывались берега. С нашей стороны сосновый бор подходил вплотную к озеру, а крутые берега позволяли беспрепятственно гулять на большом протяжении и подходить вплотную к воде. Другой берег был явно не обжит, по берегам был сплошной ольхово-ивовый подрост с перспективой предполагающей болото за чередой небольшого лесного массива. По двум сторонам от озера как граница располагалась речка, которая пронизывала озеро посередине. Вода действительно была высокая и покрывала прибрежные кусты.

 

           На наиболее припекаемом солнцем бугре мы уселись, как два кота на завалинке, размотали удочки, забросили и начали искать насадку. Вот с этим здесь оказалось непросто. Всем рыбакам знакома проблема поиска червей в песчаном грунте даже весной. Пришлось вернуться к дому, и недалеко от лодочного сарая в слежавшемся мусоре все-таки были обнаружены несколько подлистников.

 

         Ловили мы около часа, но никаких признаков жизни в воде не появилось, только над нами пролетели две шилохвости, да по стволу сосны за спиной постоянно шуршала белка. Решили побродить по берегу в поисках более удачливого места, разошлись метров на двести. Я стал пытать счастья на выходе речки из озера. Здесь образовалось как бы  два острова, за которыми течение закручивалось и создавало небольшую тишинку, а затем, разгоняясь в постепенном вращении, закручивалось в водоворот и вылетало на стремнину. Попытки ловить в водовороте ни к чему не привели, но когда я подбросил насадку под самый берег островка в короткую зону стоячей воды, поплавок сделал какое-то неловкое движение и скользнул под воду. После своевременной подсечки на крючке затрепыхался двухсотграммовый подъязок. Повторная попытка в том же месте дала результат сразу, как только я понял, что насадка должна волоком прийти к тому месту, где клюнуло впервые. Результат повторялся раз семь. Правда, подъязки стали меньше почти вдвое. Затем клев прекратился. Мне захотелось посмотреть, что же вызвало такой интерес у рыбы в том месте, и раскатав болотники я добрался до удачливой кочки. Засунул руки под нее и вытащил кучу скопившегося мусора под берегом. Выложив на берегу, разглядел среди палочек с десяток крупных ручейников.»Вот это насадка! Теперь, вся рыба моя!» Отошел в сторону ко второму островку и, найдя похожий участок завихрений и покоя, подкинул насадку. Ситуация повторилась с почти зеркальным эффектом, только на крючке был уже язек побольше первого, и выкинул его на берег я только после некоторой борьбы. Повторные забросы в этом месте результатов не дали. Видимо активное сопротивление напугало других обитателей. Зато, вернувшись на старое место и закинув ручейника под кочку я увидел, что мой поплавок сначала дергался, а затем поплыл по поверхности в сторону. Подсек и в этот раз выскочила плотвица грамм на двести.

 

9imgp3837.jpg   

      У Николая, как оказалось удачи так и не пришло. Даже вооружившись ручейниками и перепробовав все возможные места, больше мы не увидели ничего. Впрочем, как ничего! От островка отделилась какая-то дубина и ее начало сносить по течению в нашу сторону. Когда до нее оставалось метра три, я не удержался и прокоментировал : » Коль, да это щука!»

 

-Брось!-был мне ответ

 

-Смотри, смотри! Вон она задвигалась…

 

И действительно, в ответ на наши обсуждения, она сначала задвигала плавниками, а когда течением ее вынесло на отмель, мощно ударила хвостом и пошла по прибрежным веткам как ледокол, сметая все на пути. Она была на икромете. Возможно, где-то рядом с ней шли и самцы, но их не было видно. Зато сама красотка еще в течение получаса радовала нас глисированием по заливу с периодами мощных всплесков на мелководье. Наконец ей это надоело и, преодолев сопротивление потока воды, она вошла в озеро и растворилась. Рыбалки больше не было, и мы отнесли улов и удочки в дом, а сами пошли поболтаться по лесу, тем более, что лес был нестандартный. Большое количество сухих солнечных полян в обрамлении куртин больших сосен на песчаных буграх создавали пейзажи в стиле шишкинских полотен, а возникающие временами через триста-четыреста метров болотистые мочажины в низинах рисовали в мозгу охотничьи перспективы.

 

         В одном месте сойдя с поляны под сень деревьев, вдруг одномоментно с Николаем увидели интересную картину, во все стороны от нас уползали десятка два гадюк разных окрасов. Были здесь узорчатые серые и бежевые, черные и множество мелких змеенышей, похожих скорее на выползков для рыбалки. Присутствие живности, безусловно, оживляло природу, но было в этом что-то и сатанинское, когда по спине пробегает холодок. Мы гуляли еще часа два и встретили в разных местах по одной две гадюки на солнечных припеках, когда же перешли в высокоствольный лес к своему удивлению обнаружили во многих местах черные клубки из змей, которые при нашем появлении вяло расползались, но это уже были исключительно ужи. Тем не менее, вся эта картина впервые дала мне понять, как много пресмыкающихся обитает вокруг нас, незамеченными в другие времена года.

 

         Обедали с Михалычем на улице за березовым столом и лавками под сенью сосен. На свежий белый хлеб густо мазали щучью икру, на угольках рядом с ногами покрывался корочкой шашлык из вырезки, дразня ароматами изголодавшихся мужиков. Под стакан «Мукузани» неторопливо текли охотничьи воспоминания и байки.

 

-Вы, ребята не поверите, вот шашлык все спорят лучше из свинины…

 

-Да нет, Михалыч, это ты брось! Шашлык должен быть только из свежего барашка, лучше с жирком, свинина это на крайний случай.

 

-Ты Саня, тоже не прав, я так из осетринки предпочитаю. Сегодня согласен и на вырезку!

 

-Ребята, а я вам скажу, оба не правы! Вот послушайте… Было это года три назад. Промышлял я тогда активно капканами. Ушел зимой на проверку  по своим местам, а в это время из города ко мне в гости приехал сын с компанией ребят и девчонок Новый год отмечать. Посидели они, выпили, а меня все нет. Дело к вечеру движется, надо что-то готовить к столу. Они туда сюда, холодильника то у меня здесь нет, в сарай поискать пошли. Вдруг, что из дичи отыщется… Ну, и нашли… Под стрехой у меня висела тушка ободранной лисы, думал собакам сварю. Лапы и голова обрублены, а без них, так и за баранину сойдет. Не поняли ребята, долго не думая, разделали, поперчили, посолили, свежачком и зажарили. Я прихожу к ночи, еще в деревню заходил, задержался, а у них дым коромыслом последнюю порцию дожаривают да меня угощают. Что тут скажешь? Отказался вежливо, посидел с ними, Новый год отметили. А они все сидят да нахваливают -» Вот, что значит свое, а не магазинное! Где вы еще такую баранинку купите?» А я про себя и думаю: «Точно, такую нигде не купите!» А сам переживаю вдруг, что не так! На следующий день утром к сыну подкатываю, как мол дела, как себя чувствуете. А они в ответ, как сговорились, все про баранинку поминают хорошими словами, да нельзя ли с собой такой же прикупить. Отвел я сына в сторону, рассказал, что да как. А он «Ладно, -говорит- Батя ты к следующим выходным, али как сможешь, еще налови таких же. А мы у тебя прикупим». С тех пор уж три года прошло, а они мне все каждый приезд: «Ну, что Михалыч, лисиц нам наловил?» Так и пользуют их. Во, а вы все свинина да баранина!.. Сын говорит, главное промариновать, а потом прожарить хорошо и никаких проблем…

 

      Повздыхали мы, поудивлялись. Но свою вырезку с аппетитом доели. К вечеру собрались на тягу, которая должна была проходить на другом берегу озера. Добирались туда долго, хоть место это  и рядом, пришлось пройти по лесу вдоль речки до места, где имелся переход из поваленных двух деревьев. Сам участок, где нас поставил Михалыч, представлял из себя бугор длиной метров двести, который возвышался из заболоченного леса, по нему проходила пешая тропа, а вокруг стояли редкие, но высокоствольные дубы, липы и ольхи. Тяга оказалась некудышней, по сравнению с тем, что я испытал неделю назад, но Николай трижды стрелял и сбил одного, я стрелял один раз и мимо. Правда, зато наблюдал в сумерках, как вдоль нашего островка ползла енотовидная собака, а потом перебиралась по веткам ручья на другую сторону и чуть не попала в стремительно бегущий поток. Позже надо мной несколько раз пролетали парами утки, но в сумерках определить их породу не сумел. Вернувшись домой, сразу заснули. А через несколько секунд, по ощущениям, уже Михалыч поднял нас на ток. Посадил в старенький УАЗик и в жуткой холодрыге повез через темные лесные дороги. Ехали километров пять. Остановились, а выходить никому не хочется, замерзли очень. Сидим, ежимся. Теперь Михалыч достал спички и предложил: «Тяните, ребята. Кому судьба стрелять сегодня?» Досталось мне. Николай остался в машине, даже выходить в темень не захотел. «Здесь- сказал Михалыч- последнее место где мы разговариваем. Дальше идем молча, тихо, гляди под ноги, чтобы веток не было. Подходить то знаешь как? Куда идти, я тебе рукой покажу. И помни, только один выстрел!». Около пятисот метров прошли тихо по прекрасной песчаной дороге в сосновом лесу, но в какой-то момент, мой инструктор тронул меня за рукав и показал куда-то вправо. Дальше моя дорога в одиночку. Метров сто шел, ничего не ощущая, а потом вдруг услышал, что-то непонятное типа скрежета прямо по ходу. Затаив дыхание, стал вслушиваться… Расстояние ночью, да еще и в незнакомой местности, да и при таких чудных непонятно откуда доносящихся звуках, совершенно неопределимо. Хотел уже идти, а слева на том же расстоянии тоже скрежет появился… и там, прямо… третий. Их действительно было слышно три и почти на одинаковом расстоянии. Выбрал самого правого и пошел под звуки… сначала скрежета по два шага, а потом, когда прислушался и стал улавливать цоканье, то и под него. Всего выходило по два-четыре прыжка. Спасала мягкая подстилка из хвои, которая пружинила все движения. Теперь важно не шуршать одеждой! Цель по звукам кажется все ближе и ближе, но ничего не видно. В одном месте случилось затруднение, внезапно в темноте наткнулся на торчащие во все стороны ветки упавшего дерева, пришлось обходить вокруг. Обошел, и все затихло… Жду… А в стороне и сзади, откуда пришел, два петуха продолжают играть на своих скрижалях фантастические динозавровые песни. Время в темноте тянется крайне медленно. Хочется переступить с ноги на ногу. Но нельзя! Вот, наконец, опять заиграл… и где… над моей головой! Поднял голову, кручу, пытаюсь увидеть. Сосенки все одинаковые, метров по пятнадцать высотой, где же ему, эдакой махине спрятаться? Из под дерева не видно. Надо отойти в сторону и сбоку посмотреть. Отпрыгал метров на десять разглядываю, не вижу. Стал обходить с другой стороны… и вот в купе ветвей вижу его… Меня, как парализовало. Стою, наблюдаю за этой копной на дереве. Вот он… он мой! Поднял ружье, поцелился, даже с предохранителя снял. Вроде рано с охоты уходить! Решил еще послушать. А он разошелся, похоже, не очень то и пугливый, трель за трелью отпускает. Забрезжил рассвет… пора… а то увидит и слетит. Поднял ружье, еще раз прицелился в эту тушу… и выстрелил… Тишина заложила уши… ничего не колыхнется. Казалось, прошла вечность… вдруг, эта копна легко сорвалась с ветки и… растворилась в воздухе. Открытый рот, вытаращенные глаза, недоумение и растерянность. Почему? Как? Куда он улетел? Я же его точно по центру на мушке держал. Может, это подранка я сделал? Все померкло перед глазами. Я проклинал себя, но не знал за что? Он же был в моих руках!

 

      Вернулся я к Михалычу и Николаю как побитый. И, конечно, выслушал много полезных советов на тему, с какой стороны держать ружье и что дробь в патроны тоже надо класть.

 

Были вынуты и проверены все мои патроны. Днем я стрелял ими по мишеням, и все было на редкость удачно. Что это?

 

       Следующим утром очередь стрелять была у Николая. Я даже ружье брать не стал. Приехали на точку и Михалыч повел приятеля по тому же маршруту, что и меня, разрешив мне дойти до того места откуда будет слышно первого петуха. Я стоял, слушал. Их опять было три, но двое из них переместились чуть в сторону. Это меня успокоило, тем, что не загубил глухаря даром. Но загадка мучила меня несказано и я ревниво ждал выстрела Николая. Он прозвучал для меня как приговор через полчаса. Еще через десять минут на дорожку вышел сам герой, но такой же пустой, как и я. Михалыч не находил слов, используя весь известный ассортимент. Мы стояли поникнув головами, как пацаны. Со слов Николая, он так же как и я стрелял с расстояния не более тридцати метров, патрон брал у Михалыча, собственного снаряжения с двумя нулями. Но результат тот же. Что это? Оптический обман или наваждение? Муки были тогда, муки остались и по сей день. Но необычайный звук скрежета доисторической чудо-птицы со мной остался навсегда.

 

 

 

0




Добавить комментарий



Клуб Активной Рыбалки

 ©''КЛУБ АКТИВНОЙ РЫБАЛКИ'' WWW.NALYM.RU     Редактор: В.Баловнев.