Клуб Активной Рыбалки "Налим" » Из сборника «Как на Руси жить хорошо» — Летняя Русь

Из сборника «Как на Руси жить хорошо» — Летняя Русь

Русская весна >>>

                                           Летняя Русь

                                                                  Андрей Рязанцев

           Пора расцвета и плодоношения. Пора отпусков и каникул. Пора путешествий и активного общения с землей и водой.

У кого как, а у меня при слове «Лето» невольно возникает в мозгу и на языке неотъемлемая его половина  «Господне». Как метко и добро назвал его Шмелев!

       Действительно, тепло, не требуется много одежды. Фрукты и овощи естественные, не химически выгнанные. Вроде радуйся и наслаждайся. А я почему-то вспоминаю еще и Пушкина «Любил бы лето я тебя…..» Дальше, вы все знаете сетования на жару, комаров и мух. Я бы добавил от себя » и аллергия», от которой мучаюсь всю пору цветения, чихая, сморкаясь и раздирая глаза. Но это наши урбанические болезни, сами виноваты. Поэтому будем лояльны и вспомним только хорошее.

                                   Глава 1. Караси.
1oioi-2006-005.jpg

              Все разогрелось, вылезло и зашевелилось, даже то, что вроде бы шевелиться не должно, пошло в рост. Еще недавно нас радовали первые листочки, травинки, цветы, а теперь все бурно заросло зеленью и другого цвета практически не видно. В лес особенно и не пойдешь, комаров пропасть. Спасение только на открытых местах у воды, где ветерком продувается от жары и гнуса. Зато утренние туманы над водой, когда идешь за карасями просто чудо. Интересная это рыба — карась! Вроде бы самая, что ни на есть распространенная, почти в каждой луже, все ловят с самого детства и до самого преклонного возраста и при этом никто не может заставить эту рыбу клевать тогда, когда она этого не хочет, даже там, где ее изобилие, а кормовая база неахти. А уж сколько ухищрений придумывают в разных районах для того чтобы приманить к себе этого гурмана и сноба!

С вечера сделал болтушку из манки одну с ванилином, другую с укропом, третью с анисом. Утром накопал навозников. По дороге купил опарыша. Приехал на водоем, закинул удочки — стоят, иногда кто-то пробует и ни одной поклевки. А рядом пацаны на катышки черного хлеба тягают одного за другим и на  тебя смотрят с ухмылкой. А другой раз и черняшку захватил, а только у одного старика поклевки. Подъедешь потихоньку, что да как, а там та же болтушка, но с керосином. Махнешь рукой и домой отправишься. А ведь завтра на карася и это уже действовать не будет, бутерброд запросит!
2oioi-2006-001.jpg

           Все снадобья и хитрости были соблюдены. Ближний прудик около дома был на сегодня оставлен без внимания. Сел в машину и проехал двадцать километров до замеченного однажды у проселочной дороги пруда. Приехал еще в темноте, никого на берегу не было, хотя земля в нескольких местах  была утрамбована, а трава вытерта, что говорило о хорошей посещаемости. Над водой стлался туман, а на поверхности местами появлялись круги, от которых в сердце рыбака разливалось нетерпеливо-вожделенное чувство. Специально затягивая удовольствие, не спеша, срезал рогульки, воткнул в облюбованном месте, размотал и закинул первую удочку с навозным червем, поплавка почти не видно из-за темноты. Стал готовить другую удочку, намотал болтушку, ищу куда забросить, чтобы с предыдущей удочкой не перепутались. А поплавка не видно, толи плохо встал, толи груз сильный, а может, на траву попал. Надо бы перекинуть! Положил удочку, которую держал, а заброшенную вынимать начал, а там кто-то так заводил, что чуть за удочкой в воду не подался. В голове сразу «Кто это там? Что за крокодил?» Привык мелочь у себя на прудке таскать, да и снасть не на крупную рассчитана. Но постепенно карась пошел и был выброшен инерцией на берег. Люблю таких! Слиток серебра грамм на триста. Не ожидал так быстро от незнакомого водоема отдачи. Опять сажаю червя и в то же  место. Тороплюсь вторую удочку забросить веером и для третьей место оставляю. Пока разматываю третью удочку на обеих стоящих, вдруг одновременно повело в сторону. Кинулся, схватил одну, но уже поздно… Другую хватаю, тоже поздно… Плюнул… Не стал разматывать третью, перенасадил и забросил прежние удочки и уперто уставился на поплавки. Вот, а теперь, они стояли как в молоке. Вокруг заметно посветлело, по воде пошли блики, и среди них надо было разглядеть поплавки. Но вот, один из поплавков начал качаться, немного проплыл и остановился, а потом через две секунды паузы, резко нырнул вглубь. Успел подсечь и повел на себя хорошо сопротивляющегося карася грамм на двести. Уже не плохо! Опять стоят две удочки… На одной кто-то присосался и я держу удилище готовый подсечь, когда поведет, но там все в нерешительности, зато на другой без всякого предупреждения поплавок сразу резко заглисировал. Перехватил удочку, повел хорошего карася, но не довел на полпути срыв. Крючки маловаты… А больше ставишь, брать перестает. Обратил внимание, сегодня берет лучше на червя. Поставил обе удочки на червя. Не прошло и десяти минут, опять как приказу на двух одновременно поехали поплавки. Одной подсек… есть…выкинул на берег, не разбираясь, другую схватил… есть… выкинул на берег. Стал снимать, оба грамм по двести. Снова сижу, на поплавки уставился, а тут прямо на меня планируют две кряковые, еще не нагулялись за весну. Толи в темноте не заметили, толи совсем обалдели, в пяти метрах упали и головами крутят. Наконец рассмотрели и опять крыльями захлопали, на подъем пошли.

Конечно, минут десять после этого тишина стояла. Затем, вновь закачался один из поплавков, но при подсечке пусто. Следующая поклевка тоже неуверенная и пусто. Начал народ приходить, подъехали двое, а затем из деревни старик пришел, все заняли свои места и настроились на ожидание. Двое стали интенсивно прикармливать рыбу, это существенно нарушало гармонию воды, просыпающихся птиц, звуков близкого леса. А когда открылись рты, и потекла плохо связанная нецензурная речь, стало просто не по себе. Просидел еще полчаса, было два шевеления, одна поклевка, вытащил одного грамм на сто карасика и все затихло. На пруду я пробыл с четырех до девяти часов. Клев длился всего минут сорок, в сумерках. У прибывших на водоем, были поклевки и позже, но вялые, а сам процесс вываживания сопровождался такими коментариями, что просто хотелось спрятаться за любыми кустами, дабы вновь ощутить радость общения с летом.

                                                 Глава 2. Речка.

            Как многого себя лишают те, кто не знает, что такое среднерусская речка. Это постоянная информация. Это размышление. Это спасение и очищение. Это жизнь. Ее вид — блеск, игра красок, преломление света. Ее движение, то спокойное почти стоячее, переходящее в плавный, ламинарный поток, затем бегущее на перекатах и завихряющееся в суводях и омутах. Ее звук — от еле слышного баюкающего прибрежного прикосновения с травой, веточками и тростником до бурляще-клокочущего на быстринах, перекатах и порогах, которое заражает своим действием и активностью. Летом эта водная стихия наиболее посещаема и маняща, особенно, в жару.
3oioi-2006-058a.jpg

       Сашка любил речку за прозрачность воды, которую можно хлебать ладошкой, за возможность наблюдать в этой прозрачности за жизнью ее обитателей и, конечно, за рыбалку. Особенно любима была охота на голавлей в июле. Ловить их он выходил с раннего утра, но наилучшие результаты бывали гораздо позднее, почти на пике жары. Как правило, выбирался участок речки после переката. Здесь существовало несколько заветных техник ловли. Начиналась рыбалка с осторожного подкрадывания к берегу и плавного опускания приманки, чаще это были черви, кузнечики и слепни под подмывной берег на спуске, чтобы приманка волочилась по дну. В таких случаях хватка этой бойкой рыбы происходила на любом участке прогона, повторятся хватки могли до трех раз. Затем тактика менялась, он заходил на перекате в воду, находил под камнями ручейников и другую водную живность и начинал ловить без груза, сплавляя снасть от переката до выхода на ямы. Появляющаяся муть от ног в сочетании со сносимой в ней водной живностью рыбе казалась естественной, и удавалось опять-таки поймать две-три рыбки, пока стайка, испугавшись, не откочует под какое-нибудь укрытие. Для этого момента наступал кульминационный и, пожалуй, любимый способ — ловля поверху на кузнеца. Этот метод требовал самой изысканной методики владения снастью, чтобы суметь направить следующего на поверхности и брыкающегося кузнечика точно к месту охоты голавлей. Как правило, таким местом могла быть коряга, частично торчащая из воды или топляк на дне ямы, а еще чаще это были притопленные водой ветки прибрежных кустарников, что делало особенно опасным игру в таких местах на расстоянии до тридцати метров ниже по течению. Но когда осуществлялась хватка хотя бы трехсотграммового голавля, то вываживание против течения, да еще и мимо кустов без того активной рыбки становилось настоящим удовольствием. Казалось, что там, по меньшей мере, килограммовая щука.

          В этот день утренний этап ловли уже был окончен, и на кукане на песчаной отмели болтались три голавлика грамм по двести пятьдесят. Но, наблюдая за поверхностью воды и периодически слушая хорошие удары метрах в двадцати ниже, у Сашки чесались руки добраться до этого места. Много раз он пытался добраться до него, но кустарник того берега не позволял зайти и бросать через кусты. С противоположного берега мешало два момента: один — голавли видели рыбака и пугались, не брали, а второй — сильное течение подхватывало петлю лески рано или поздно и уносило кузнечика совершенно в другом направлении. Так, что голавль оставался вне радиуса действия снасти и продолжал нагло демонстрировать свои успехи в поедании насекомых и мальков за ветками кустов. Вся эта история длилась уже недели три, и зуд по отношению к  вредному голавлю усиливался день ото дня. Поэтому, когда очередная попытка его поймать заканчивалась неудачей, Сашка начинал всерьез воспринимать на свой счет лягушачьи концерты, которые к одиннадцати часам становились надрывными. Сегодня он уже пытался подойти и с одного и с другого берега, а теперь, когда намочил свои болотники, решил все снять и попытаться подойти по течению.

  4oioi-2006-177.jpg

       Вода, несмотря на жару, была прохладной. Сначала идти было неплохо, под ногами был песочек, но дальше глубина достигла выше пояса, а стопы на течении почувствовали мощное переплетение корней, в которых встречались острые камни и обломки перловиц. Глубина продолжала нарастать, а Сашка все не мог выйти на нужный угол, чтобы насадка попала в ту струю, которая принесет ее к месту голавлиной охоты. Несколько раз ноги подворачивались, а отсутствие возможности хорошей балансировки телом из-за удочки в руках, создавали ощущение, что еще немного и течение унесет без возможности попытки заброса. Но вот, наконец, этот противный куст, за веткой начинается нужная струя. Сашка, стоя в воде до подмышек, почти на цыпочках, насадил кузнеца и аккуратно опустил за ветками на течение, дождался, когда насадку развернуло по течению вперед, и начал стравливать леску… Метр… два… три…немного потянул, чтобы насадка зашевелилась в струе воды, вокруг нее пошли стрии и в какой-то момент возник небольшой водоворот, кузнечик пропал, а леска натянулась и тупыми толчками стала стремительно уходить к кустам и вниз по течению. Удерживать удочку в таком положении было невероятно сложно, леска постепенно стравливалась, и Сашка следил только за тем, чтобы не дать рыбе увести и запутать в кустах. Через пять минут борьбы удалось голавля остановить, начал подмотку на себя. Явно, стравливать было легче! Рыба шла вдоль противоположного берега, иногда стремясь выйти на течение. Вот она ближе, ближе, остается каких-то метра три, но это как раз то расстояние, которое отделяет рыбака от противоположного берега с максимальным течением. Попробовал идти в этом направлении, но глубина начала резко возрастать и достигла рта, пришлось отступать. Куда же выводить рыбу? На свою сторону сплошные кусты, по той стороне глубина и течение. Единственная возможная попытка, это потихоньку идти против течения назад и при этом не тянуть рыбу за собой, а понемногу стравливать леску, чтобы она хотя бы стояла на месте. Так и поступил. Шаг за шагом медленно отходил и держал, потом подматывал и опять отходил, пока не подошел к мелководью. Подсачека нет, багра тем более. Пружиня удилищем Сашка тянул голавля по отмели к песчаному берегу используя инерцию. И, слава Богу, это удалось! Тут уже он не выдержал и кинулся, накрыл собой желанный трофей. Красота этой рыбы казалась непередаваемой. В ней было всего около килограмма, но для этой небольшой речушки это было равносильно сому. Сашка чувствовал себя героем. Жаль, что это чувство могут разделить только заядлые рыбаки, а не дачники. Разве все, что он испытал в этот день, смогут понять дома, когда будут чистить эту рыбу. Нет, для них осетрина все равно останется ценнее, чем восприятие речки и ее обитателей!

 

                                       Глава 3. В грибы.
5imgp2093.jpg

            Во все времена года можно собирать грибы. Эта тихая охота распространена преимущественно среди российских жителей. Но самое главное, что только у нас на Руси это мероприятие носит не столько продуктовое значение, сколько является эстетическим комплексом восприятия родной природы. Я знаю множество людей, которые не едят грибов, но с нетерпением ждут очередного сезона их сбора.

         Сам начинаю сезон с апреля, когда встречаю отдельные спорадические строчки на вальдшнепиной тяге, а позже в мае уже ими занимаюсь специально, как очень специфичным ни на что не похожим грибом и в сборе и в кулинарии. Летний же период грибов зарождается с периода цветения орхидей (ятрышника и ночной красавицы). В это время самым массовым и любимым грибом становятся летние опята, в деревнях часто неправильно называемые говорушками. Одновременно с ними начинают появляться редкие подберезовики или подосиновики, но они являются только дополнением к истинно летним и солнечным грибам-опятам. Они заимели такое название не зря, поскольку, начиная с конца мая и до осенних заморозков, действительно весь летний период встречаются в наших лесах.

  6imgp2094.jpg

Иногда можно проходить довольно долго по лесу, не встретив ни одного гриба и,  отчаявшись, на выходе наткнуться на пень или целое дерево полностью покрытое рыжими опятами. А какой дух источают эти тонкие и нежные создания, пожалуй, других таких и назвать трудно, особенно когда начинаешь их жарить, а именно это, их лучшее амплуа.

Однажды в Калужской земле в глухом черном ельнике мы с женой набрели на «солнечный» пень, который увидели метров за сто. Чудо-пень светился ярко-оранжево, при этом абсолютно все грибные шляпки гармонично ровно покрывали всю поверхность древесины и были прозрачны. Долгое время мы не могли нарушить эту красоту и только наблюдали с разных сторон. А затем, попотели, собирая, получился полный рюкзак и корзинка. До сих пор это зрелище перед глазами!

  7_mg_2387.jpg

         Вслед за этими деликатными грибочками начинают вылезать колосовики, классические шляпочные грибы. Их собирать здорово, поскольку они являются неотъемлемой принадлежностью самых красивых мест в лесу, около дорожек, на полянах и по опушкам леса. В этот истинно летний период мы наблюдаем лубочную Русь, среди ярко-зеленой травы и луговых цветов, порхающих бабочек и стрекоз, вдруг, на пригорке у комля сосны торчит красноголовик или на отшибе березово-елового перелеска в высокой траве обнаруживается один, а за ним еще и еще красавцы богатыри-белые. Сейчас нет изобилия грибов, и от того это не сбор их, как осенью или в конце августа, а скорее прогулка, на которой имеется возможность уделить внимание красоте русской природы. Если при этом, еще, да и встретиться несколько красавцев для будушей жарёхи с молодой картошечкой и укропчиком, то удовлетворение прогулкой обеспечено.

       Настоящая же охота за грибами начинается в августе, когда вслед за хорошо прогретой землей ее напитает двух-трехнедельными дождями. Чаще бывает так, что длительная дождливая погода приучает многих к домашнему нахождению, но в один прекрасный момент кто-то решается, берет корзинку, одевает плащ и наугад бросается в лес. Вокруг еще нетоптаная трава, ближайшие участки леса без особых признаков грибного рая, забираешься все глубже и глубже в лес, и вдруг… белый, настоящий боровик. Присел к нему, пока выворачиваешь, в двух шагах другой красавчик листиком прикрытый, к нему потянулся, а справа за стволом дерева третий, и под листвой два маленьких. Хотел уже разогнуться, а метрах в пяти, вон там и там, тоже крепыши стоят. Пошел в присядку под елочками, начал выкапывать из-под хвои ядреные пузатики, очищать и в корзинку. Целый еловый остров прошел, уж и корзинку высыпал и вторую закончил. Под конец плащ скинул, руки заполнил ношей, а под ногами все одно попадаются. «Ну,- думаешь,- так просто их не оставлю, еще разок прийду.» И через пару часов снова наполненный этим нежданным изобилием, возвращаешься домой. Минимум четыре корзины белых. Что с ними делать? Теперь весь оставшийся день чистить да в печке сушить. Какая красота — эти белые, когда лежат в корзинке шляпками кверху! Берешь такой, ножку зачистишь, а потом с хрустом открываешь его крепкую мякоть и нюхаешь. В такие дни дом наполняется стойким благоуханием сушеных грибов. А соседи учуяв через дорогу, тут же поочереди начинают совершать перебежки к лесу и обратно.
8_mg_2386.jpg

              Вслед за этим начинается период сбора всех грибов, и трубчатых, и пластинчатых. Разнообразие по своему радует и нас, желтые лисички — чистые, ароматные, лучшее жарево, маленькие красноголовики — игрушки, прелесть в солке и маринаде, а пластинчатые сыроежки, рыжики, грузди — незабвенные солюшки. В это время лес настолько разнообразен и приветлив, а каждый новый поворот и кустик приносят свои сюрпризы. Вот ты попал в еловый лес с примесью осины, полз на четвереньках, резал пятачковые рыжики в тонкой траве и, вдруг перед  тобой красноголовик, большой, мощный, одна шляпка со сковородку будет, а за ним еще и еще такие же стоят гвардейцы. Один разрежешь, посмотришь, редко когда возмешь — слишком рано начинают червиветь. Зато чуть поодаль приглядишься, а там средненькие с закругленными книзу шляпками — эти то редко бывают плохими, их режешь с хрустом и удовольствием. А рядом открываются все новые и новые малыши на овальных твердых ножках, иногда попарно. И твоя корзинка стремительно тяжелеет. А обратно идешь через березняк, сшибая ногами старые обабки, выходишь к опушке поросшей мелкими елками, а под еловыми лапами открываются рядочки беленьких с периодическими вкраплениями лисичек. Через неделю-две в темном ельнике начинают поспевать черные грузди. Ну, теперь только успевай тяжелые корзинки домой на замочку таскать. Грузди, пожалуй один из наиболее русских грибов, в Европе вас не поймут, такой черный, такой горький, да еще и млечник. Зато у нас если в лесу напал на россыпь чернушек, то режешь и душу радуешь, маленькие как пятаки, а большие ассициируются с колесами, вроде громадина, с закрученными краями шляпки, а режешь с хрустом, и колеса в корзинку слоями укладываешь. Ай, как сладко зимой такой ядреник на вилочке с отварной картохой да под стопочку!

  9oioi-2006-188.jpg

          Наступают первые ночные заморозки, а вместе с ними неизвестно откуда, как по взмаху волшебной палочки, массово вылезают осенние опята с бархатистыми шапочками и волшебным запахом. Самый любимый мой грибной суп, так это из опят, когда их отвариваешь на солку, сладкий бульон и душист и наварист. А собирать их, это отдельная поэзия. Если не знаешь мест где они обитают, можно долго ходить в безуспешных поисках, зато у знающего грибника таких участков обычно несколько. Набредешь где-нибудь на удачный пенек, оглянешься по сторонам, а вокруг и на деревьях гроздья, и по земле россыпью, разновозрастные опята-ребята разбежались. Вот когда душу отведешь! По нескольку раз в лес наведываешься — момент ловить надо, а то переспеют.
10oioi-2006-189.jpg

         Завершающим традиционный в семье сезон грибной охоты становиться октябрьско-ноябрьский поход за вешенками. Это не те вешенки, что на рынке продаются, как бледная немочь, в лесу они загорелые бежево-коричневатого цвета. Приноровились мы собирать их по ольшанникам. Ходишь, ходишь и вдруг, два-три ствола покрыты гроздьями полушляпок, которые при давлении сверху обсыпаются прямо в корзинку. Часто во время охоты на рябчика или зайцев они внезапно попадают в поле зрения, на этот случай у меня всегда за спиной есть легкий рюкзачек, вешенки не мнутся и не крошатся, это их достоинство. Кроме всего прочего, этот гриб обладает многими удивительными свойствами, он является антиканцерогеном и прекрасно заживляет раны, о пищевой ценности и не говорю, это известно всем, как ни странно, городским жителям. А деревенских во многих регионах приходиться учить их сбору.

                                          Глава 4. Открытие.

           Августовская охота на уток почему-то воспринимается уже осенним периодом, да и вообще лето — это не для охотника, жарко.

      Как только дождями залило торфяники и они перестали дымить, открыли охоту на востоке. Сашка взял с боем путевки, и  вдвоем с Егором отправились на заболоченные озера Мещеры. Этот участок уже посещался ими неоднократно, но в других местах. В этот раз убежать с работы удалось слишком поздно, а машиной добраться до желаемого места перспектив не было, поэтому от железнодорожного переезда в темноте на ощупь шагали восемь километров по лесной дороге. По бокам тропинки тянулась череда дренажных каналов и заболоченных торфяных выработок. С трудом ориентируясь и периодически влетая в лужи наконец дошли до прибрежной тропинки, а затем неожиданно для себя уперлись в покрытый свежей еще горячей золой костерок. Стали ходить вокруг, оказалось, что они на самом берегу озера, в камышах стояли четыре лодки, а неподалеку наткнулись на вход в землянку. Осветили фонариком внутренность помещения, двое духэтажных нар, на одних из них крепким сном спали мужики, по всему видно охотники. Спать еще не хотелось, да и поесть не мешало, вышли на поляну к костру, отыскали хворосту и старый закопченый алюминевый чайник, поставили его на огонь и так стало хорошо и уютно несмотря на наростающий ночной холод. Костер давал много больше чем свет и тепло, он давал единение и желание взаимоподдержки, именно то, чего так не хватает в современной урбаничной жизни. Когда чайник закипел, сварилась вермишель с тушенкой и был утолен первый голод, из землянки вылез один из охотников и ежась от холода подсел к костру. Стали знакомиться, рассказывать про охоту в этих местах. Для утоления усталости Егор предложил в чай добавить какой-то тонизирующий порошок из отряда космонавтов. Открыл капсулу и на кончике ложки всыпал вместе с заваркой в чайник. Ничего не подозревая, вся компания чаевничала еще с полчаса. Вокруг костра в камышах раздавалось постоянное утиное кряканье, что будоражило охотничью страсть. До рассвета оставалось три часа, а ни у кого и в голову не пришло пойти спать. Больше того, появилось ощущение необычайного прилива сил, хотелось деятельности и физической активности, Сашка схватил топор и, не взирая на протесты других желающих поработать, усердно колошматил сухостойные деревья, собирал дрова, Егор решил пробежаться и устроил марафон вдоль дренажных канав, а Сергей, новый знакомый охотник, начал благоустраивать костровище. Впечатление было такое, что сон вообще не является потребностью для нас. Так прошла вся ночь, а чудодейственное снадобье космонавтов все еще действовало. Разбудили еще одного охотника и стали разбирать лодки. Оказалось, что озеро полностью заросло диким рисом, вот почему так неистовали утки ночью, здесь была их кормежка. Продираясь сквозь растительность, мы слышали взлетающих уток и уже приготовились к обильной охоте. Однако в сумерках разглядеть птиц не удавалось. Тогда все расплылись в разные стороны и каждый устроил свою засидку в камышах. Когда рассвело, Сашка увидел вдалеке пролетевших двух кряковых, услышал выстрел в направлении одного из новых знакомых. Больше уток не было видно и не было слышно. Это удивляло! Где же все это изобилие, которое ощущалось ночью? Выстрелы слышались где-то в стороне, судя по всему на другом озере, а здесь была тишина. Но вот, с другого конца озера, спугнутая кем-то полетела утка. Она сделала полукружье вдоль камышей и вышла на линию выстрела Сашки. Он приложился и нажал спуск… утка после выстрела резко по косой врезалась в дикий рис и стала уходить среди растительности. Второй выстрел заставил ее остановиться. Через полчаса еще пара уток налетела на охотника, и он успел сбить одну из них, но она, как и предыдущая, по косой врезалась в растительность, но уже в высокие камыши. Александр вылез из лодки на пролабирующий как батут ковер камыша, и периодически проваливаясь выше колена в торфяную жижу, лазил в поисках трофея. Наконец кряква была найдена. В этот момент над головой прошла стайка чирков, но ружья близко не было. Когда добрался до лодки, пролетела на большом расстоянии еще одна утка. Выстрел был сделан наугад, но, похоже, подранил дичь, пришлось плыть метров триста в поисках подранка. Среди риса увидел битую утку, протянул руку, но голова, за которую взялся осталась в руках, а туловище отвалилось в воду, что свидетельствовало о несвежести данного трофея. Свою утку Сашка так и не нашел. Время утренней зорьки подошло к концу, и все охотники поплыли к землянке. У новых знакомых было две кряковых, Егор сбил чирка. Когда обсуждали результат охоты пришли к выводу, что на этом сильно заросшем водоеме утки кормятся ночью, а днем плотно забиваются в камыши и выгнать их может только сильная и умелая собака. Те же утки, которых мы видели и сбили, это были либо случайно спугнутые, либо прилетевшие с других водоемов, которых здесь в округе довольно много. Охота была не закончена, наступала вторая ее часть, ходовая, которая на взгляд наших друзей была не хуже, а даже более предпочтительна. Налегке с телескопическим удилищем за спиной и двустволкой на плече Сашка пошел бродить по многочисленным канавам и чекам налево от землянки, Егор выбрал противоположное направление, а новые знакомые решили отдыхать.


  11imgp1836.jpg

            С самого начала прогулки Саня наткнулся на группу мочажин, переходящих одна в другую. При подходе с ближнего края сорвался бекас, и умчался как шальной, вихляясь в полете. Пока соображал, какой патрон вставить, девятку или оставить тройку, на другом конце мочажин поднялась кряковая и, недосягаемая для выстрела, ушла. Тогда решение было принято, вставил тройку. Сделал десяток шагов, и с мочажины в пятнадцати метрах вырвались два бекаса. Выстрел… тройкой, да по двум бекасам, да на вскидку… Куда там! Ищи ветра в поле! Была бы легавая, тогда конечно…

  12imgp1891.jpg

       Вышел на берег дренажной канавы, поросшей средними березками по обеим сторонам, и наткнулся на целый ряд подберезовиков. Начал собирать в рюкзак, и он быстро стал полным. Поднялся на бугор берега и обомлел, весь кустарник представлял из себя малинник, который густо плодоносил в конце августа. Наелся малины от пуза. Спустился к воде канавы и стал вглядываться в возможную жизнь этих черных торфяных глубин. Почему-то было ощущение, что надо попытать счастья в рыбалке. С трудом, как это бывает на торфяниках, под тонким слоем прелой листвы в березках отыскал штук пять червяков, походил по берегам канавы и к своему удивлению нашел натоптанный пятачок. Ширина канавы составляла около четырех-пяти метров, длина метров двести, когда закинул удочку на середину, понял, что там делать нечего, глубина до трех метров. Попробовал кинуть под берег, к травке, там тоже было больше метра. Решил посидеть понаблюдать за окружающим пространством, а заодно съесть припасенные с собой бутерброды, но как всегда бывает в таких ситуациях, не успел откусить, как поплавок без всяких предупреждений просто утонул. Успел подскочить и подсечь. Все на что Сашка мог надеяться в таком месте, это неплохой ротан, мелкий окушок или небольшой карасик, поэтому и приложенная сила была адекватна. Удочка согнулась в дугу, но выдержала, спружинила и выкинула на свет божий серебристого, но на самом деле почти черного карася грамм на триста. «Неплохо!»-про себя подумал Саня, поправил червяка и повторил попытку с ожиданием поклевки. Но напряженное вглядывание в поплавок ничего не давало. Прошло минут десять, начал жевать бутерброд, взглянул на пролетевших низко чирков и, обернувшись к удочке, поплавка не нашел. Неуверенно потянул удочку на себя, а там уже крепко засел точно такой же загорелый красавец как и первый. Нервы начинали шалить, руки трястись от предвкушения балдежной рыбалки. И чувства не подвели, ровно десять раз забрасывалась удочка в одну и ту же точку под берег, десять раз ровно через десять минут поплавок исчезал с поверхности без всяких колебаний и десять раз вылетали из глубин трехсотграммовые караси. Под одним из таких негритят кончик многострадальной удочки не выдержал и уже над землей обломился, карася удалось спасти, а удочку наскоро починить. По окончании клева в середине дня, собрав свои трофеи Сашка героем вернулся к землянке. Егор уже кашеварил у костра. Увидев черно-серебряные слитки в пакете, он схватился за удочку и начал требовать, как найти то нужное место, где ловятся эти красавцы. Сане потребовалось немало времени, чтобы убедить товарища поесть, отдохнуть перед предстоящей вечерней охотой. Если первое удалось сделать, то на второе Егор не согласился и улетел в указанном направлении. Во время обеда он поведал о том, что сам прошел километра три по торфяным чекам, набрал множество подберезовиков, встречал гадюк и стрелял неудачно в тетерева.

         За час до заката Сашка стал собираться на охоту в камыши, вскоре показался и Егор, но настроение у него было плохое. Несмотря на то, что место рыбалки он нашел, снасть установил как и требовалось, поклевок не последовало ни одной.

        Лодки поплыли кто куда хотел, и охотники ожидали удачи, так как теперь-то  все всё поняли и раскусили хитрости местных уток. Однако, предположения и жизнь всегда отличаются друг от друга.

         В камышах все сидели уже  часа полтора, стремительно темнело, комары кушали всех с удовольствием, а ни одной дичеобразной птички не пролетело. Еще позже, где-то вдалеке не на этом озере стали постреливать, а здесь тихо. И вот, когда уже все хотели стронуться с мест к землянке, когда на воде уже ничего не было видно, а в небе с трудом различались силуэты, вдруг, как по команде со всех сторон на большой высоте помчались двойки, тройки и пятерки уток. Часто было не видно, а только слышно свист крыльев над головой и приходилось крутиться во все стороны, ожидая удобного случая, но его все не представлялось. В конечном итоге нервы не выдержали у всех охотников, и они начали палить почем зря, стрелял и Сашка. Пару раз ему показалось, что он подбил, но было также очевидно, что найти их не удастся, и стрельбу пришлось прекратить.

     Стемнело полностью, окружающий ландшафт резко изменился, и вылезла громадная яркая луна. Издалека было слышно, как кто-то плывет, взмахивая веслами, и Сашка тоже потихоньку поплыл в нужную сторону. Но не проплыл он двадцати метров, как от носа лодки взлетело две потом еще две утки. Он развернулся кормой и с трудом стал пробиваться через рис вперед. И вот… впереди на лунной дорожке он увидел штук двадцать уток на расстоянии пятнадцати-двадцати метров, плавающих в рисе. Как только они уходили с лунной дорожки, то полностью терялись из видимости, поэтому приходилось все время регулировать направление. Вначале Сашка боялся стрелять из-за возможного рикошета по воде, но через некоторое время он услышал голоса приятелей от землянки, которые звали его ужинать, и успокоился. Дождался, когда вновь в растре лунной дорожки появились кормящиеся утки, ему показалось, что прицелился и выстрелил… натужное кряканье поднимающихся уток в радиусе пятидесяти метров со всех сторон и два поплавка на воде, это тела подбитых крякв. С трудом, управляя лодкой в рисе в поисках падающей лунной дорожки и добычи, и, наконец, он их сумел разглядеть и взять. На берегу с дичью был он один, но главное было не наличие уток, а то, что он, Сашка сумел разгадать способ добычи уток на этом озере. Этой ночью мужики на вертеле жарили уток, травили охотничьи рассказы и позволили себе наркомовские сто грамм. А завтра ждала новая охота, новые впечатления и открытия.


13imgp2053.jpg

0




Один комментарий на “Из сборника «Как на Руси жить хорошо» — Летняя Русь”

Добавить комментарий



Клуб Активной Рыбалки

 ©''КЛУБ АКТИВНОЙ РЫБАЛКИ'' WWW.NALYM.RU     Редактор: В.Баловнев.